Родился в деревне Пахтино Чухломского р-на Костромской области. Отец - рабочий-маляр, мать крестьянка. Закончив в 1939 г. среднюю школу, поступил в 1946 г. на философский факультет МГУ, закончил его в 1951 г. Во время учебы наибольший интерес вызывали у Зиновьева такие предметы, как математика и логика. Среди его университетских товарищей - К.М.Кантор, Г.П.Щедровицкий, М.К.Мамардашвили, Б.А.Грушин, Э.В.Ильенков и другие. В 1954 году защитил кандидатскую диссертацию "Метод восхождения от абстрактного к конкретному". Работал на кафедре логики в должности сначала младшего, затем старшего научного сотрудника, преподавателя, профессора, заведующего кафедрой. Читал курсы лекций по многозначной, неклассической и комплексной логике.
В 1976 году за публикацию на Западе книг, критиковавших советское общество, был уволен с работы, лишен ученых степеней, званий и наград. В 1978 г. под угрозой ареста выехал на Запад, лишен советского гражданства. Жил в эмиграции 21 год, занимался литературной деятельностью, публицистикой и социологическими исследованиями. Вернулся в Россию в 1999 году, работал профессором кафедры этики философского факультета МГУ, по совместительству - в ИФРАН, различных учебных заведениях.
Среди важнейших результатов А.Зиновьева - решение основных проблем логики, связанных с многозначной логикой, проблемы логического следования; разработка оригинальной концепции комплексной логики, значительно расширившей множество логических операторов и терминов, а также включившей в себя теорию логического следования, логическую физику и другие новые разделы. Он заложил основы общей теории знаков, теории определений, расширил теорию индукции, теорию доказательства, построил эмпирическую геометрию. Им был построен полный курс логики, включивший в себя упомянутые и другие разделы. Для большинства исчислений системы комплексной логики решены проблемы непротиворечивости, полноты, разрешимости. Зиновьев на несколько десятков лет опередил западную логику, которая лишь в конце двадцатого века стала заниматься данными проблемами.
В сфере социологических исследований впервые построил научную теорию реального коммунизма, предсказал неизбежность кризиса коммунизма и тип его, дал научное описание современного западного общества (по предложенной им терминологии - западнизма), установил факт эволюционного переворота во второй половине двадцатого века и описал его сущность, дал описание социальной организации сверхобществ; описал сущность причины и последствия антикоммунистического переворота в России, описал постсоветскую социальную организацию.
Жена - Ольга Мироновна Зиновьева. Четверо детей: сын Валерий (1944), дочери Тамара (1954), Полина (1971), Ксения (1990).

В 1939 году с отличием окончил школу и поступил в Московский институт философии, литературы и истории. О его тайных выступлениях, хулящих современный социальный строй, донесли, за что он был исключён из МИФЛИ затем арестован., От ареста он сбежал, и в 1940 году пошёл добровольцем в Красную Армию, избавившись так от преследований. Служил в кавалерии. Участвовал в Великой Отечественной войне как танкист, а затем боевой лётчик. Имел 31 боевой вылет, был награждён орденом Красной Звезды и другими орденами и медалями.

Член КПСС с 1953 по 1976 г.

О его тайных выступлениях, хулящих современный социальный строй, донесли,

Александр Александрович, у вас, насколько я понимаю, с советской властью была неразделенная любовь?

- Да, с ранней юности я просто болел коммунизмом. Но я не был просто слепым защитником, я стремился понять, что это такое. Жизнь у меня была тяжелая, впервые в жизни я спал на отдельной койке, когда меня арестовали. До этого мы жили восьмером в десятиметровом подвале. Голод, нищета, вши - все это в моей жизни было. Тем не менее все равно я считаю советский период феноменальным явлением в истории человечества. И когда еще такое будет - трудно сказать. Может быть, никогда.

- В 1939 году вас правильно арестовали?

- Абсолютно правильно.

- А если бы вас расстреляли?

- Ну что делать? Я был террорист. Я хотел убить Сталина. Что еще со мной делать?

- Как вы сейчас относитесь к Сталину?

- Я считаю его одним из величайших людей в истории человечества. В истории России он был, по-моему, даже крупнее, чем Ленин. До смерти Сталина я был антисталинистом, но всегда считал его гениальной личностью.

Богу одному поклоняйся,
И ему одному служи

.............
Яковлев понимает, что и он, и Горбачев не уйдут от обвинений в двуличии и предательстве, и предлагает свое видение этой вечной проблемы:

"Много написано и сказано о нерешительности Горбачева — и как человека, и особенно как политика и лидера. Это стало как бы приговором, не подлежащим обжалованию. Я часто думал об этом, вспоминая острые ситуации и мысленно взвешивая альтер­нативы возможных решений. Порой действительно кажется, что в каких-то случаях можно было поступать решительнее, вести себя смелее. Может быть, оно так и есть.

Но допустим, что Горбачев и в самом деле нерешителен, тогда как он мог отважиться на Перестройку и далеко идущие реформы? Может быть, не понимал, к каким последствиям могут привести затеянные перемены, с каким риском связаны попытки стронуть базальтовые стены с места, не говоря уже о военно-политических и экономических преградах еще только на пути к этим стенам? И вообще, спрашиваю себя: может ли нерешительный человек оказаться в той исторической роли, какую, начиная с 1985 года, сыграл Горбачев?

Мой ответ: да, может. Более того, после десятилетий жесточай­шего террора, а потом политического безвременья только такой лидер и мог с наибольшей вероятностью успеха оказаться чемпио­ном в марафонском беге к вершине власти. Человека нахрапистого и бескомпромиссного толка, вслух заговорившего о необходимос­ти серьезных перемен. Система остановила бы еще на дальних подступах к властной высоте. Любая решительность в действи­ях — это всегда ущемление чьих-то интересов, чьего-то самолю­бия, вызов сопернику или вышестоящему руководству — если не прямой, то косвенный. Времена угодничества и приспособленче­ства воспитали боязнь к живым и непоседливым людям, что-то отвергающим и чего-то ищущим. Система сама стихийно, без ка­ких-либо руководящих директив продолжала и после Сталина ра­ботать как гигантский фильтр, пропуская «наверх», как правило, людей покладистых и примерно одного умственного уровня". 

Итак, нерешительный Горбачев, мимикрируя, прорвался наверх и сделал то, что сделал.

Почему же тогда в начале 1991 года, провожая на пенсию первого заместителя председателя КГБ Филиппа Бобкова он вдруг бросил загадочную фразу о будущем: "Детей жалко…"?
..................