Главная последняя история, связанная с Pussy Riot, - разгоревшийся в начале ноября скандал из-за бренда. Выяснилось, что фирма, связанная с адвокатом группы Марком Фейгиным, подала заявку на регистрацию товарного знака Pussy Riot.
Вышедшая на свободу участница группы Екатерина Самуцевич потребовала, чтобы Фейгин отказался от претензий на бренд.
В ответ Фейгин показал соответствующий договор, подписанный тремя участницам Pussy Riot.
В интервью "Ленте.ру" Самуцевич заявила, что никогда не подписывала этот документ.
Еще Самуцевич рассказала, что подписывала по просьбе адвокатов пустые листы.
Кроме того, она заявила, что впервые услышала о необходимости регистрировать товарный знак в августе, хотя сам Фейгин утверждал, что договорился с группой еще в апреле.
Самуцевич, которая отказалась от услуг Фейгина, Николая Полозова и Виолетты Волковой перед кассацией, считает, что сами участницы группы "были как адвокаты, а как раз адвокаты - как художники и соавторы судебного процесса".
По словам Самуцевич, адвокаты приходили к ней редко и ненадолго, в основном говорили не о сути дела, а о новостях - и о том, что Pussy Riot скоро получат Нобелевскую премию.
Все обвинения в сотрудничестве со следствием, на что активно намекает Фейгин, Самуцевич решительно отвергает.
Иногда я подписывала чистые бланки
Полина Никольская: Я так понимаю, сейчас ваши основные претензии к бывшим адвокатам в том, что они не вернули вам паспорт?
Екатерина Самуцевич: Ни паспорт, ни ключи от квартиры, ни ответ из ЕСПЧ по поводу жалобы об избрании нам меры пресечения.
Они, как полагается, подали сначала короткую жалобу и получили ответ на нее из ЕСПЧ.
Он [ЕСПЧ] либо сказал, что надо в ней что-то исправить, либо назначил дальнейшее заседание. Нам с моими нынешними адвокатами надо понять, как реагировать.
А они скрывают ответ ЕСПЧ по нашей жалобе.
П.Н.: А объясняют чем?
Я так понимаю, ничем. Просто говорят, что не знают, где паспорт и документы.
Я писала Виолетте [Волковой] электронное письмо, но ответа не получила никакого.
До нее [мой] папа дозвонился однажды, и она сказала, что какие-то документы передавала Полозову, а у нее ничего нет. П
отом две недели он дозванивался до Полозова. А тот сказал, что у него нет моего паспорта и он его никогда не видел.
В беседу вступает Сергей Бадамшин - нынешний адвокат Самуцевич: "Из-за паспорта начинаются чисто бытовые проблемы.
Катя в суд не может зайти, потому что приставы пускают только по удостоверениям личности. Проблема была, когда Катя пыталась зайти в Замоскворецкий суд и отдать жалобу по поводу признания ролика Pussy Riot экстремистским.
Ее без паспорта не пустили. Хорошо, что люди, которые находились рядом, отнесли ее жалобу просто по дружбе".
Везде, где требуется паспорт, возникают проблемы. Например, та же уголовная инспекция. Ей нужны мои документы. Недавно пытались взять штраф с меня, потому что проживаю без паспорта больше десяти дней. Но я объяснила причины, сказала, что я написала заявление в полицию о потере паспорта, что делаю новый паспорт. В итоге штраф не выписали.
Бадамшин: Мы направили адвокатам заявление с просьбой вернуть документы до 19 ноября. Во-первых, это чисто технические неудобства, во-вторых, мало ли где будут использоваться Катины паспортные данные?
Я вот этого опасаюсь.
Вот те документы по поводу бренда, товарного знака Pussy Riot и фильма о нас, что Фейгин выложил, я никогда не видела и такого не подписывала.
Он же даже не полностью фотографии документов дал, а только их вырезанные части.
Непонятно, к каким абзацам это относится, плохо снято, много что не видно. Адвокаты в СИЗО давали мне на подпись бумаги.
Но, по их словам, это были процессуальные документы, связанные с доверенностью.
Но я доверяла своим адвокатам и подписывала.
П.Н.: Много документов вам на подпись приносили, вы все успевали изучить, прочесть?
Подписывать давали в последние три секунды перед уходом. Говорили так: нам уже надо бежать, но подпиши еще вот это, пожалуйста, а то тебе не смогут в суде документ такой-то дать. Я, естественно, подписывала.
Илья Азар: Ты говорила, что недовольна интервью Марка Фейгина. Почему? По-твоему, Марк врет?
Хочется обозначить свою позицию, потому что Марк явно попытался представить ситуацию не так, как было на самом деле. Например, он говорит, что регистрировал бренд от нашего имени и что мы его чуть ли не заставили это сделать. Это неправда.
И. А.: А как было на самом деле?
В августе после всех судов он пришел и сказал, что надо как-то "защищать наш труд". Мы сказали: "Да, конечно".
При этом у нас с Марком был отдельный разговор, и я ему говорила, что у нас некоммерческая группа и нам важно, чтобы не было непонятного коммерческого использования.
Мы как авторы хотим это контролировать.
Марк сказал, что знает, как это делать, и я ему доверилась, естественно. Я же сижу в СИЗО, откуда я знаю, как надо делать.
О том, что подача на регистрацию была еще в апреле, я с удивлением узнала из интервью. Это для меня сюрприз.
И. А.: То, что бренд будет регистрироваться на фирму жены, он с вами не обсуждал?
Нет.
И.А.: Может, с Надей и Машей?
Может, но мы, общаясь в автозаке, никогда о регистрации товарного знака не говорили.
Речь шла только о защите авторских прав.
1 октября (в этот день должна была начаться кассация по делу PR, но ее отложили до 10 октября - прим. "Ленты.ру") только начали говорить об этом, потому что выяснилось, что Марк сделал больше [чем его просили]. Уже тогда у нас появились подозрения.
И.А.: А зачем тогда вы подписали договор?
Я не подписывала его! В этом и проблема.
Марк показывает документ, а я не понимаю вообще, откуда он взялся.
И.А.: Он подделал подписи? Это же твоя подпись?
Похожа на мою, да.
П.Н.: Как я понимаю из нашего разговора, контракты на съемку фильма [о Pussy Riot] и регистрацию бренда могли быть и среди бумаг, которые вы подписывали в СИЗО?
Да, да. Тем более, иногда я подписывала чистые бланки.
Волкова давала мне, например, подписать пустой бланк на последнем продлении.
Я давала кому-то интервью, а она в это время говорила: "Ну, подпиши, подпиши".
И такое было не один раз, к сожалению.
Они могли меня просить подписывать пустые бланки для ходатайств, но практически все свои ходатайства я составляла и передавала сама через изолятор, не через Волкову - и без ее участия.
И. А. А зачем ты подписывала пустые листы?
Ну, я доверяла ему [Марку Фейгину].
Он же не говорил, что эти листы на регистрацию бренда.
Он говорил, что это для Евросуда, что они еще не успели прислать документы, что мы заранее подпишем и распечатаем. Он говорил, что надо срочно, а то можно пропустить сроки. Ну, и мы подписывали.
Никакой бренд мы точно не обсуждали. Да это и просто невозможно было - иначе он бы наткнулся на наше отрицание этих действий.
П.Н.: У вас есть сведения, что Фейгин или кто-то другой пытался за рубежом зарегистрировать бренд или товарный знак?
Сейчас идут такие слухи, мы пытаемся разобраться, что происходит.
Если установим, что кто-то пытался без нашего ведома это сделать, то все будет заблокировано. Фейгин вот писал в своем ЖЖ, что у него есть сведения про попытку регистрации за рубежом нашего имени. Вот он откуда это знает?
И. А.: Фейгин планирует "контролировать" бренд за рубежом.
У него не выйдет, потому что почти во всем мире действует Мадридская конвенция об авторском праве.
И. А.: Хорошо, но вот новосибирский художник Артем Лоскутов продает футболки с образом Pussy Riot. Ему, значит, можно?
Это же работа [художницы] Маши Киселевой, это их собственное произведение, а на цитирование он имеет право. Человек может процитировать "Квадрат" Малевича и использовать его в своей работе. Здесь конфликта я не вижу. Если кто-то будет делать, например, порно или продавать в магазине трусы Pussy Riot, то, конечно, мы будем с этим бороться.
И. А.: Так, по-твоему, Марк злонамеренно бренд регистрировал?
Я не знаю, может, у него и были благие цели. Он говорит именно так, но почему-то решил делать это за нашей спиной. В апреле, когда начал регистрацию бренда, он нас об этом не спросил.
Подруга Самуцевич Наталья (она занимается коммуникацией с группой поддержки Pussy Riot), которая также присутствует на интервью, говорит, что Фейгин в интервью признается, что не разбирается в авторском праве.
Видимо, у него какое-то непонимание было, и решил сделать бренд, увидев, что все так делают.
И.А.: Он говорит, что хотел с тобой пообщаться, а ты так с ним и не встретилась после того, как вышла на волю.
Мы переписывались и все обсудили. Этого более чем достаточно, зачем еще встречаться? Я вот прошу его отдать мой паспорт, а он говорит, что у него его нет.
Наталья объясняет, что Фейгин иногда предлагает приехать к Самуцевич домой и там "лично, один на один" все обсудить, но делает это только поздно ночью.
"Днем в официальном месте он сам не хочет. Или вот предлагает встречу у Собчак на телешоу", - добавляет Наталья.
И в переписке он не хочет отвечать на мои вопросы, что странно.
У нас нет таких личных отношений, чтобы один на один встречаться.
И это только после статьи в "Коммерсанте" произошло, а до этого он сам не шел на контакт и несколько раз откладывал встречу.
П.Н.: Вы сами после этой публикации собираетесь регистрировать бренд Pussy Riot?
Это не нужно. Есть произведение искусства - Pussy Riot, его авторы общественно известны.
Это мы трое, у нас есть право на наше произведение, и любое использование бренда, любая регистрация требует нашего согласия.
П.Н.: Как вы относитесь к съемкам фильма о вас?
Я читала контракт на съемку, и он очень странный.
Почему-то главные действующие лица - адвокаты и Петя Верзилов. Не очень понятно, причем здесь Pussy Riot.
П.Н.: А заказчик фильма не пытался с вами связаться?
Я общалась с оператором, который снимал для этого фильма.
Случайно встретилась, он пришел к Пете.
Он спрашивал про семейные архивы, но я, естественно, отказала, потому что мы не акцентируем внимание на нашей биографии и участии в арт-группе "Война".
Конечно, надо задокументировать все, что происходит. Другой вопрос - как. Будет странно, если в фильме про нас будут одни адвокаты. Но денег мы не берем, мне не понравилось, что деньги прописаны в контракте.
"В контракте прописан момент, что компания, заключающая контракт, имеет право на торговый знак. И вопрос - раз самого торгового знака нет, то на основании чего заключен договор?" - говорит Бадамшин.
И.А.: Вот с Надей и Машей Фейгин вроде бы хорошо дружит. Во всяком случае, складывается такое впечатление по письмам, которые он выкладывает.
Это старые письма, а ситуация после колонии могла измениться. Там ко всем начинает меняться отношение. Тем более, когда адвокат очень долго не навещает человека, а в лучшем случае на день рождения приезжает.
И.А.: Но ты же, наверное, писала им письма после кассации. Вы же обсуждали произошедшее сейчас?
Мы смену адвоката обсуждали 1 октября, они меня поддержали. Думаю, их отношение к адвокатам может резко измениться. Время идет, но за один день едва ли это произойдет. В любом случае у них не такое радужное отношение к ним, как может показаться.
И.А.: Ты сейчас писала Наде и Маше письма, рассказывала про то, что происходит? Ведь, как я понимаю, доступ к информации у них в основном через личные встречи и письма.
Не знаю, думаю, они видят ситуацию...
И.А.: Как? Твиттер-то они не читают там. Да и тебе-то они наверняка больше доверяют. Почему ты им не расскажешь?
Во-первых, я не хочу давить. Все, кто может, им и без меня пишут, что произошло в интернете, что Марк писал в Твиттер. Я не могу приказывать им сменить адвокатов. Они сами думают, что делать дальше.
И.А.: Твоя позиция по бренду отличается от позиции Маши и Нади?
Нет, не отличается.
И.А.: Но Надя и Маша не делали заявлений об узурпации бренда Фейгиным. И Марк был у Нади в колонии.
Я не удивлена, потому что ходит к ним пока только Марк.
И.А.: А ты почему не ездила?
Мне нужно было идти в уголовную инспекцию. У меня проблема с паспортом, поэтому я не могу надолго уезжать.
И.А.: Какие-то по деньгам есть у тебя претензии к Фейгину?
Средства для группы ведь поступают ему на личный счет, а он при этом говорит, что тебе никаких денег не нужно перечислять, так как ты вышла, а Надя и Маша сидят. Ты ничего не получала же?.
"Если люди всем троим хотят денег переслать, то решать должны они, а не Фейгин", - говорит Наталья.
Я ничего не получала.
П.Н.: Деятельность адвокатов как-то оплачивалась?
Я не знаю ничего об этом. Нам они говорили, что работают бесплатно, безвозмездно.
И, насколько я знаю, публично об этом заявляли. Но я видела на freepussyriot.org предоставленные для помощи нам личные счета Фейгина и Полозова, и почему они там - я не понимаю до сих пор.
Об этом мы точно не договаривались.
П.Н.: Вы не знаете, сколько денег поступило в итоге на эти счета?
Мы не знаем, в том-то и проблема. Это частная информация, и мы не можем ее выяснить.
Когда создается фонд, то он должен отчитываться о своей деятельности. А личный счет охраняется банком.
П.Н.: Вы не пытались выяснить у самих адвокатов, сколько денег на счетах и потрачены ли они на что-то?
Фейгин, насколько я знаю, перевел родственникам деньги буквально в последние дни. Под давлением, после скандала с контрактами. Но небольшие суммы.
П.Н.: Я слышала, что на счета переводил деньги Гольдфарб, руководитель американского Фонда гражданских свобод, основанного Борисом Березовским. Вы знаете об этом?
"Мы знаем только, что по три тысячи долларов он лично перевел на счета родственников Нади и Маши после кассации", - говорит Наталья.
Моим родственникам не переводил, потому что я оказалась на свободе. Я так понимаю, что все пожертвования до этого накапливались на счетах адвокатов, сумму они не говорят.
Тот же Гольдфарб - не единственный источник. Некоторые люди и лично в руки Фейгину передавали, я знаю.[/b]
"
