В 30-е гг. прошлого столетия несколько ненецких семей, спасаясь от коллективизации, сбежали со своими стадами оленей в тундру и… скрывались там вплоть до 90-х гг. Обходили стороной посёлки, быстро сворачивали чумы и снимались с места, когда видели геологов или нефтяников. За медицинской помощью не обращались, детей в школу не отдавали, советских паспортов не имели. Жили тем, что давали олени, тундра, реки, болота. Иногда меняли в посёлках оленину на продукты и топливо, но, когда их спрашивали, кто такие и откуда, наводили туману. В Коми говорили, что с Ямала, на Ямале - что из ненецкой тундры... Среди местного населения, геологов и нефтяников давно ходили слухи о каком-то тайном кочевом племени, но повстречаться с ним никто не мог. Пока Ямб То сами не явили себя миру. Причиной стала трагедия - в общине вспыхнула эпидемия брюшного тифа.

Кочевники Ямб То вылечились, получили российские паспорта, отдали детей в школу… Ассимиляция проходила непросто, тем не менее общине удалось сохранить главное - навыки кочевой жизни. Выпивка и курение здесь по-прежнему считаются большим пороком, а труд - великой добродетелью. В Ямб То работают все: от ребятишек, едва научившихся ходить, до седых стариков. «Я не могу жить без тундры, - признаётся Иван Тайборей, представитель молодого поколения общины. - Когда приезжаю в город по делам, сразу начинаю скучать. Тундра - мой дом, моя семья, здесь всё ясно и понятно. Будешь работать - выживешь, начнёшь пить и бездельничать - умрёшь от голода».