I

Со времен Плутарха заметили продуктивность сравнительных жизнеописаний. Действительно проще всего вести изложение, сравнивая двух лиц, ибо «всё познается в сравнении». Наиболее продуктивно, впрочем, находить пары, находящиеся друг с другом в оппозиции и ещё лучше, если это современники и люди одной культуры. Если брать русскую литературу 20-годов прошлого века это, несомненно, Маяковский и Булгаков.

Это люди одного поколения, одного социального происхождения, оба родились в провинции. Оба рано потеряли отца. Оба исключительно талантливы. Оба общительны и красивы – такие люди становятся душой общества и насаждают вокруг себя свою собственную культуру общения и мыслей. Оба, так сказать, «лиро-сатирики».

Но один из них русскую культуру отверг и построил свою жизнь на её отрицании и даже ниспровержении, а второй считал своей жизненной задачей быть её продолжателем.

Каков итог? Ответ на этот вопрос очень важен, ибо здесь таится ответ не только на то, что произошло с нашей цивилизацией, но и на то, что с нами будет дальше.

II

Маяковский знал только один иностранный язык – грузинский. Говорил на нём достаточно хорошо, а выучил ребенком, то есть само собой. Как это ни парадоксально, исключительные филологические способности могут затруднять сознательное изучение языков, т.к. словесные формы запоминаются «творчески». Незнание иностранных слов и грамматики подменяется их выдумыванием. К языкам были совершенно неспособны Чехов, Бунин и Горький, и это при том, что все три подолгу жили за границей.

Считается, что Маяковские происходят от полумифических «запорожских казаков», такие отсылки в девяти случаях из десяти являются ложью. Так называемое «малороссийское дворянство» происходит из детей священников, лавочников, солдат и тому подобной публики, которые списочным порядком утверждались в дворянском сословии в пику настоящему дворянству Западного края, то есть польской шляхте. Получив дворянство в начале 19 века, все эти люди впоследствии утверждали, что были дворянами и в 18 веке и даже в 17, но документы «затерялись». При этом знатные, по их мнению, предки либо выдумывались, либо брались из числа известных исторических персонажей, часто по созвучию имен.

Реальные же факты заключаются в том, что отец Маяковского родился на Кавказе и хорошо знал грузинский язык, его мать тоже родилась на Кавказе и тоже говорила по-грузински. И муж, и жена также говорили по-армянски. Представители кавказской общины в Москве считали Маяковских грузинской семьей. На примесь восточной крови Маяковского указывает и его внешность, не русская, а скорее средиземноморская, а также раннее половое созревание, характерное для кавказцев.

Маяковский родился в селении Багдади, недалеко от турецкой границы, в семье лесничего. В 1901 году он вместе с матерью переехал в Кутаис, где вскоре поступил в местную гимназию. В этой гимназии в своё время учился его отец (не закончил) и дядя, старший брат отца. Дядя кончил Лесной институт в Петербурге, именно он сделал протекцию брату в лесной департамент.

Маяковский в первом классе Кутаисской гимназии. Не мучайтесь – сидит в первом ряду третий слева.

Это на всякий случай класс Сталина. Контингент в общем похожий.

Маяковский и Сталин крупным планом. Оба были отчаянными драчунами.

Отец Маяковского продолжал жить в Багдади, где в феврале 1906 года случайно укололся булавкой и умер. По иронии судьбы булавкой он укололся, подготавливая бумаги для переезда на новую службу в Кутаис, то есть к семье.

Считается, что из-за трагикомической смерти отца Маяковский немного рехнулся, стал мыть руки по десять раз в день, браться за дверные ручки рукавом пиджака и ходить в гости с мыльницей.

На самом деле мания чистоплотности появилась у Маяковского ранее. В возрасте 9 лет он заболел брюшным тифом, мать ему объяснила, что это следствие несоблюдения гигиены, и маленький Володя запомнил урок на всю жизнь.

Запомнил потому, что это соответствовало его психотипу. Маяковский был аккуратистом, сам стирал и штопал своё бельё, вещи раскладывал по полочкам, а полочки протирал тряпочкой. Беда в том, что в юношестве Маяковский был по роду своей деятельности хулиганом и плейбоем, к тому же в 1917 в России рухнула санитарная служба. Поэтому Владимиру Владимировичу приходилось постоянно лечиться от венерических заболеваний. Делал он это обстоятельно, с соблюдением карантинных предосторожностей, что со стороны создавало картину компульсивного поведения. Если таковое и было, то на уровне акцентуации (то есть не психического расстройства, а особенностей личности).

Надо сказать, что история с отцом Маяковского довольно странная. Он должен был быть довольно состоятельным человеком. Смерть в колонии влиятельного чиновника (в его ведении находилось около 100 000 гектаров леса), деятельность которого связана с финансовым надзором, всегда подозрительна. Тем более, когда она происходит перед новым назначением и при весьма странных обстоятельствах. Да ещё в условиях бунта и военного положения.

Непонятно, почему, после смерти Владимира Константиновича у его семьи не осталось никаких средств к существованию. Ещё более непонятно, почему семье с несовершеннолетними детьми выделили издевательскую пенсию в 10(!) рублей в месяц и не выплатили солидного единовременного пособия. И совсем непонятно, почему вдова Владимира Константиновича спешно распродала всё имущество и уехала в Москву, где у нее не было ни связей, ни родственников (не считая дочери - бедной студентки), и где она никогда не жила. А ведь на Кавказе у неё и её умершего мужа была масса родственников и знакомых.

Владимира Константиновича могли убить и ограбить – лесничие, тем более иностранцы, вызывали у населения ненависть, а в Грузии начались вооружённые столкновения с русскими властями. Но это вызвало бы помощь и сочувствие администрации в двойном размере.

Приходится предположить, что Владимир Константинович совершил серьёзное должностное преступление и покончил с собой. Из сострадания к детям дело не стали возбуждать, а добровольный уход из жизни подали как несчастный случай – в условиях крайне негативного отношения православия к самоубийцам это была обычная практика.

Я ничего не утверждаю, но это тема должна быть подробно исследована. А она не исследовалась вообще.

(Кстати, Владимир Маяковский был патологический картёжник. В карты тогда играли все, все на деньги и все подолгу. Развлечений было мало. Но Маяковский выделялся даже на этом фоне, а главное у него была одна очень нехорошая черта. Он отыгрывался до посинения. Его спасало только то, что он был знаменитостью, и играл в основном с поклонниками.)

В Москву Маяковские приехали в августе 1906 года. До этого они никогда не были в России. Володю отдали в 4 класс гимназии. Русские тут же окрестили его «Идиотом Полифемовичем» (удивительно точное прозвище, приведшее в восторг Бунина) и устроили бойкот. К тому же уровень знаний, полученный в Кутаисе (т.е. в провинции провинции, причем колониальной) совершенно не соответствовал московским требованиям. Володя учился на одни двойки и был исключен из «золотого пятого класса». До «физики Краевича» он не дошёл.

Это было, как говорит Поля из маяковской «Бани», «не смешно». В переломном подростковом возрасте Маяковский пережил смерть отца, лишился привычной обстановки, подвергся травли сверстников и, наконец (о чем ниже), докатился до тюрьмы.

Всю жизнь он писал с орфографическими ошибками, а грамматики не знал вообще. Запятые и точки в его стихах расставлял Осип Брик. Маяковский мог вместо «узнав» написать «узнаф», и говорил «лОжите». О физике, химии, географии он имел представления самые отдалённые, его выступления на многочисленных собраниях были смесью невежества и советского канцелярита:

«Прежде всего, на чем я настаиваю, это то, что Шкловский глубоко ученый человек по литературной линии. Он является основателем формальной школы. Обычно принято думать, что формальная школа противоречит марксизму и что формальная школа целиком объяла Леф. Формальная школа не противоречит марксизму вот в каком отношении. Вы знаете, товарищи, что, например, вся химия в своих источниках возникновения, что все химические процессы целиком диктуются социальными условиями. Переход, например, на другие красящие вещества диктуется переращением текстильной промышленности. Это значит, что химию нужно рассматривать в зависимости от социологии. Но внутри химии существуют особые химические соединения. Можно говорить о химии, взявши периодическую систему элементов».

Всё это следствие неполученного вовремя среднего образования. По своим природным качествам Маяковский был умным человеком. Он мыслил логично и рационально, легко ориентировался в незнакомой обстановке, был остроумен. За счет этих качеств он многое наверстал. Но он так и не получил среднего образования. В условиях нормальных это создавало бы некоторые неудобства. В условиях кризиса культуры это стало катастрофой.

То, чего не было у Маяковского, и что было у Булгакова. И у автора этой картинки – замечательного детского художника Константина Кузнецова.

Википедия знает десять Константинов Кузнецовых. Но об одном из них русским знать не интересно. Да и не нужно. (Напомню, что красным выделены отсутствующие статьи.)

А вот что русским знать очень необходимо. Харк-сморк-чмяк. Маяковский думал, что рисует в РОСТа про 1918 год. А рисовал про свой 1908.

Уезжая в Москву, Маяковские рассчитывали на поддержку от старшего брата отца – Михаила Константиновича. С его помощью в Петербурге удалось выхлопотать увеличении пенсии с 10 до 50 рублей. Это всё равно неправдоподобно мало. В советское время Маяковские могли по этому поводу элементарно врать, но обстоятельства их жизни в Москве свидетельствуют о стесненных материальных обстоятельствах. Например, они были вынуждены сдавать часть своего жилья в субаренду бедным студентам. А дети подрабатывали кустарным промыслом (выжиганием по дереву, росписью тарелочек и т.д.)

Михаил Константинович к этому времени жил в Гродненской губернии, где продолжал работать по лесному ведомству. Однако в сентябре 1906 года он внезапно умер. Видимо от укола булавкой – в стране шла кровавая революция с перманентными вооружёнными восстаниями.

Свою мать Маяковский по украинскому обычаю всю жизнь называл на «вы», но не уважал и не считался с её мнением – по обычаю грузинскому. После смерти отца он стал вести себя как хозяин семьи. Что самое интересное, мать сочла такое поведение 12-летнего (!) сына приемлемым.

Первое время знакомства Маяковских в Москве состояли из кавказцев. В основном кавказцы же были их квартирантами. К Володе они относились очень хорошо. Первым квартирантом был молодой кутаисец Исидор Морчадзе, он говорил с Маяковским по-грузински и вообще считал его грузином – из-за внешности и из-за отсутствия акцента. Морчадзе был членом международной террористической организации вооружённым бандитом эсеровским боевиком. С большой долей уверенности можно предположить, что он также был агентом охранного отделения. Добрый дядя поил Володю вином и рассказывал завлекательные истории про то, как в 1905 году был членом «Кавказской боевой дружины» и телохранителем Горького, грабил банки и стрелял полицейских. Всё это резко контрастировало со скучной и неприветливой пятой гимназией, где в это время учился Борис Пастернак и которую ранее закончил Владимир Соловьёв.

Весной 1906 Морчадзе с подельниками ограбил московский банк «Купеческое общество взаимного кредита». Вскоре он уехал на западную границу для обеспечения контрабанды оружия, а вместе себя привёл второго квартиранта – грузина Василия Канделаки, тоже убийцу революционера. В это время Маяковский подружился со студентом Иваном Караханом (Караханяном), тот решил всерьёз заняться образованием Маяковского. Давал читать масонскую тарабарщину («переписка Энгельса с Каутским»), рассказывал, как уходить от слежки:

"Вот сижу я в конке, вижу, что за мной следят, я быстро выпрыгиваю через переднюю площадку и на ходу вскакиваю в другую конку, в третью и, таким образом, заметаю следы; или, зная проходные дворы в Москве, быстро исчезаю через них".

Щенка натаскивали, потом стали посылать на мелкие дела – чтобы обвык. Дали погоняло. Об учёбе в гимназии речи уже не было.

Мальчику 14 лет. Рост 180 см. Папаха тоже хороша. «Слющай, гымназыст, да».

Первый раз Маяковского арестовали весной 1908 - в нелегальной типографии в районе Большой Грузинской (что символично). Продержали неделю и выпустили за малолетством. Не выпустили сразу, потому что при задержании он сказал, что ему 17 лет, а при осмотре в полиции врач уточнил: «физическое развитие 17-19 лет».

Второй раз Маяковского арестовали в январе 1909 и продержали в тюрьме более месяца. Примечательно, что в протоколе задержания было написано, что Маяковскому на вид около 21 года. Арест был профилактический – Маяковский был сявкой, ошивающейся вокруг шайки грабителей. Но у него нашли браунинг с патронами. А это переводило дело в иную плоскость.

Маяковского выручили кавказские связи. За него вступился друг отца - бывший заместитель начальника тюрьмы «Кресты» Махмуд-Беков, случайно арестованный в квартире Маяковских. Он заявил, что пистолет его, он его случайно забыл во время предыдущего посещения. Сам пистолет-де был выдан ему после покушения со стороны революционеров, когда он уволился из тюремных служащих и перешёл на работу в почтовое ведомство. А номер браунинга забыл.

Маяковского отпустили.

Крепко он сел в третий раз – в июле 1909 года. Как это ни парадоксально, это было самой большой удачей в его жизни. Но об этом в следующем посте.