Колонна моряков-десантников и подводников на Красной площади.
Парад Победы. 1945г.
=====================
Хочу найти в этой колонне нашего Серёжу.
Кажется, узнала... Первый в первой шеренге,
с худым продолговатым лицом. В фуражке.
(Серёжи уже нет, остался навеки каперанг
в Севастополе, и Володи -- морпеха
4-го отдельного батальона 7-ой
бригады ЧМФ, тоже нет...)
Последний День Победы все вместе
отмечали в начале 90-х. Были и их
друзья-фронтовики. И все поэты!
Тосты -- только в стихах, экспромтом.
Было очень празднично, весело,
по-старинному галантно, под
ф-но и аккорд-н...
Никого уже нет.
Ушло поколение. Таких уже не будет.

Отредактировано Катя (09-05-2010 15:31:45)

Сергей Ильвовский,
а вот Ёську в нашей родне
не почитали. )
И никогда не вспоминали
за столом.

С мёртвыми у нас не принято
воевать, как и махать руками
после драки.
Традиции семейные у нас
такие. )

А что именно грусть навеяло?

Для вас,россиян.может быть.Но для нас,где за ленточку на авто могут стекло разбить это самое то.
Хер им,фашизойдам-лузерам

Было.
Слезу уронила....
Но!

И очень хорошая пропаганда.
Державная.
Грандиозный парад!
Мощь и сила.
Всё в целом впечатлило и порадовало,
и малость успокоило -- не всё распродали
и растащили, многое и сделано.
Может, зря Сердюкова Табуреткиным
обзывали?
Очень много молодёжи, точнее --
сплошной молодняк, праздничный
и  поздравительный.
Может, мне не тех показывали
по ТВ?
И Москва была хороша.
В сравнении с другими столицами
очень самобытна, красива, нарядна.
Может, зря на Лужка бочку катят?
Короче, показали товар лицом!
Пусть там некоторые лопнут
от злости и несбывшихся
желаний.. )
***Кстати, и сам парад -- лучшая
реклама нашей технике.

Послушал бы ты эту песню в исполнении роты бравых узбеков,таджиков и прочих лиц не русской национальности,у тебя бы не только мурашки по спине поползли,но и кондратий хватил бы.
А я слушал,два года.

Комментарии показательны

При Лёнине Втором-
уже конституционная норма....

"Два года" -это время когда  я командовал этой бандой:)
третьи и последующие годы ее исполняли уже лица славянской налиональности:)

«Да что там говорить — война кончилась!»

Ксения Васильевна Буланова (в девичестве Морозова) родилась 9 января 1924 года в станице Богоявленской Константиновского района Ростовской области. В Великую Оте­чественную войну служила радиотелефонисткой сначала в 5­-м зенитно-­артиллерийском полку, затем ­ в 1862­-м.

Участвовала в боях за освобождение Венгрии. Награждена медалью «За победу над Германией», орденом Отечественной войны II степени. Воинское звание — ефрейтор.

­Нашу станицу немцы оккупировали летом сорок второго года. А в ночь с 8-­го на 9 января сорок третьего с боями вошли советские войска. Было очень много погибших солдат. При отступлении фашисты сожгли хутор Кастырский. Он находился в нескольких километрах от Богоявленской. Нас, молодых девчат, попросили помочь хоронить погибших.

Во дворе Семенцовой Дуси в хуторе был колодец. Так эти зверюги покидали туда наших солдат. До сих пор стоит перед глазами мертвая девушка — сан­инструктор. Немцы у нее выкололи глаза, отрезали груди. Не было сил на это смотреть. Мы свозили тела в братскую могилу. Искали памятки и передавали военным.

При освобождении наших мест погиб командир полка майор Ткаченко. Недавно в станицу приезжал его сын. Он так похож на своего отца. Посетил могилу, поблагодарил за память, иконку оставил.

А в апреле сорок третьего года и меня вызвали в военкомат. «Ну, дочечка, собирайся», ­сказал отец. 26 апреля, в первый день Пасхи, меня пришла провожать на фронт вся станица. Кто яичечко принес, кто хлебушка. А одна бабушка подошла ко мне, перекрестила и говорит: «Мне тебе дать нечего, Ксенюшка. Возьми с собой молитву. Ты всю войну пройдешь с ней и живой останешься». Так и случилось.

Новобранцев посадили на пароход в Константиновке, и мы три дня плыли до Ростова. Там дали обмундирование и стали обучать, как владеть оружием. Я была наводчиком пулемета ДШК.

В Ростове мы охраняли железнодорожные мосты. Однажды услышали гул бомбардировщиков. Их было очень много. Наши батареи открыли огонь по самолетам. Я с девчонками тоже сбила один. Он загорелся, а летчик выбросился с парашютом. Когда к немцу подбежали наши солдаты, то тот застрелился. А вот бумаги у него оказались очень важными.

Фашисты не выдержали яростного сопротивления и повернули назад. Наступила тишина. И вдруг мы услышали детский плач. Майор приказал узнать, в чем дело. Оказалось, что в одной из воронок лежала мертвая женщина с убитым грудным ребенком. А рядом плакал мальчишка лет десяти. Солдаты забрали его с собой, накормили, одели, обули. Майор дал разрешение оставить его на батарее. Так и стал тот мальчик сыном нашего полка, помогал повару на кухне. Жаль, что имя я его с годами забыла. Только на фронтовой фотографии и остался: сидит в первом ряду сбоку.

После Ростова наш полк перебросили на Донбасс, а потом в Венгрию, в Будапешт. Я освоила профессию телефонистки. Изучила азбуку Морзе. Работала на ключе. Когда сменялись с дежурства, помогали ухаживать за ранеными в госпитале. Госпиталь находился через дорогу от нас. Сколько там было солдат без рук, без ног. Молодых, красивых. Мы их, как могли, пытались успокоить. Говорили: «Вы живыми остались. Вас дома ждут…»

Под Будапештом шли страшные бои. Было много потерь. Нас послали помогать хоронить убиенных. Мы вытаскивали из дунайской воды тела солдат. Складывали в вырытые траншеи. Чтобы поместилось больше, клали одного головой, другого рядом ногами. Жутко. Не выдерживали нервы. Я через два дня подошла к командиру и сказала: «Хоть расстреляйте меня, но не могу больше».

В ночь с 8-­го на 9 мая сорок пятого года я дежурила на радиостанции. Сменилась часа в четыре утра. Очень хотелось спать. Я только прилегла, как в комнату вбегает другая девушка и тормошит меня: «Ксеня, Ксеня, вставай!» «Что ты пристала?» — говорю я. «Война закончилась!» —­ кричит девчонка. Я стала одеваться. Не могу на радостях найти юбку.

Сначала была тишина. А потом по Дунаю пошли пароходы с музыкой, огнями. Рядом в госпитале стали стрелять из окон. Нам всем командир приказал построиться. Мы, девчонки, хоть в юбках стоим, а мужчины и в нижнем белье некоторые.

Впервые майор не знал, что сказать. «Да что там говорить — война кончилась!» И кинулись все друг друга обнимать…

Вот!

Группа офицеров Черноморского флота пришла поздравить с Днем рождения фотокорреспондента газеты «Красный Черноморец» Александра Соколенко (тоже ростовчанин, наш Володя ему стихи посвятил).

На снимке слева направо: политрук 10-го автобатальона А. Ханцев, А. Соколенко,
инструктор политуправления Черноморского Флота Н. Емельянов, работник штаба
7-й бригады морской пехоты Л. Осиновский и комиссар Северной батареи А.Лебедев.

При обороне Севастополя все, кроме Александра Соколенко, погибли.
Время съемки: 18.03.1942
Место съемки: Севастополь
Автор: Борис Шейнин

А это снимок знаменитого Евгения Халдея.

Морпехи ЧМФ, или "чёрные бушлаты" и, как их называли немцы, "чёрная смерть".
Севастополь.