Начну с небольшого рассказа об Александре Александровиче Глазунове свояке Ивана Ивановича Голикова.
Эта заметка составлена ивановским писателем Олегом Переверзевым со слов дочери Глазунова-Варвары и сына Голикова-Николая. На фото Глазунов А.А.
« МЫ-ТЕРЕХОВСКИЕ…»
Известно, что «Новый Палех» зародился в Москве. Почкой, из которой пошла в рост молодая ветвь древнего искусства, стала композиция «Адам в раю», выполненная мастерами И.И.Голиковым и А.А.Глазуновым на донце фотованночки из папье-маше. Автор очерка «История Артели древней живописи», её председатель А.И.Зубков счёл нужным уточнить: «Работу выполнял Голиков, но под руководством Глазунова». Единственная справка о Глазунове скромна размером и не во всём достоверна («Палех. История и современность». 1994).
Александр Александрович Глазунов родился 19(31) августа 1884 года в Москве. По родителю, палехскому иконописцу, он был зачислен и до 1917 года оставался крестьянином деревни Терехово, в 5 верстах от Палеха. В 1903 году получил там от общества усад под постройку, а в 1909-пахотный и лесной наделы. Для непалешан его присловье «Мы-тереховские…» было синонимом расхожего «Куда уж нам…калашный ряд». В палехской же округе тереховских уважали за твёрдохарактерность, верность слову, рассудительность.
Лишившись в 4-х летнем возрасте отца, Саша воспитывался в семье родителей отчима, Василия Васильевича Бахирева, в селе Варево (20 верст от Палеха). Иконописному мастерству обучался в Палехе, в мастерской Салаутина Д.П. С 1903 по 1908 год работал в 1-ой московской художественно-иконописной артели (товариществе) иконописцем и реставратором на «твёрдом месячном окладе». В 1909 году после ликвидации товарищества завёл в Москве собственную мастерскую. Работал в Нижнем Новгороде, в московском кафедральном Чудовом и звенигородском Савинно-Сторожевском монастырях…
А.А.Глазунов выделялся среди других хозяев глубокими познаниями в иконописном деле, общей культурой. Не получив даже приличного начального образования, он вольнослушателем посещал лекции в Московском Археологическом институте. Настенный диплом с сургучной печатью, изукрашенный чёрно-красно- золотыми узорами и нарядной «словенской» вязью (отпечатанный, возможно, по образцу В.М.Васнецова-профессора института), удостоверяет успехи вольнослушетеля А.А.Глазунова и постановление совета института от 25 сентября 1910 года о присвоении ему звания «окончившего курс». Тереховской крестьянин являлся членом комиссии по осмотру и изучению памятников церковной старины Москвы и Московской епархии, входил в другие учёные общества, коллекционировал изделия народных промыслов, иконы, печатался в журналах. В 1914 году он предпринял издание «Материалов для истории русской иконописи».
По палехской традиции жену Глазунов взял на родине - дочь Василия Павловича Колесова, приказчика из деревни Юркино, Варвару. Трое её сестёр-Анастасия,Мария,Евдокия также вышли замуж за иконописцев: Ивана Ивановича Голикова, Александра Ивановича Зубкова и Александра Васильевича Котухина. Родственные отношения были в чести у палешан. Своякам не однажды и подолгу случалось работать в глазуновской мастерской. И не только им. Когда И.И.Голикова призвали на войну, его Настасья пошла в прислуги к зятю (замужние дочери к родителям не возвращались).
А.Глазунов, как единственный сын у матери, от призыва в армию был освобождён. Но жизнь его с началом войны круто изменилась. Мастера надели солдатские шинели, хозяину же пришлось поступить конторщиком на завод Витова. Издание «Материалов…» прекратилось на первом выпуске.
Революция нанесла окончательный удар по иконописному промыслу. Однако появился спрос на знатоков памятников старины и церковных ценностей. В 1918 году Глазунов-член коллегии по делам музеев и охране памятников искусства и старины, в 1919-м – входит в комиссии по приёму церковного имущества Кремля и Саввино-Сторожевского монастыря. 28 октября 1919 года становится научным сотрудником Главмузея при Наркомпросе.
В 1920-е годы восстанавливаются связи Глазунова с переживавшим кризис Палехом. Часть изографов обратилась к крестьянскому труду, другие ушли на фабрики, третьи осваивали ремёсла более доходные, нежели художество. Но талантливейшие упорно искали пути приложения своего мастерства в новых условиях.
Одной из лабораторий этих поисков становится мастерская А.А.Глазунова, который ещё в предвоенные годы пробовал расписывать изделия из папье-маше (пасхальные яйца вишняковской фабрики). Опыт позволил ему пресечь сомнение сотрудника Кустарного музея, осилят ли палешане новый материал, твёрдым: «Ничего, попробуем». В 1922 году в мастерской рождается знаменитая композиция на библейский сюжет, написанная И.И.Голиковым «одними золотами-красным и зелёным и серебром» на донце легндарной фотованночки из папье-маше с обрезанными краями, отыскавшейся в обширном хозяйстве свояка. Миниатюра, приобретённая Кустарным музеем, была высоко оценена специалистами и получила известность среди мастеров.
Узнали об опытах Глазунова и в Палехе. На Всесоюзной сельскохозяйственной и кустарно-промышленной выставке в 1923 году экспонировались работы, выполненные на папье-маше и в Москве, и в Палехе. А после участия палешан в Венецианской выставке 1924 года, четверым художникам в частном порядке было предложено создать школу миниатюристов в Италии. Ответ Москвы был вежлив, но твёрд: искусство Палеха принадлежит Советскому Союзу, и мастера должны работать на родине.
В преддверии Парижской международной выставки декоративных искусств 1925 года принимается решение реализовать идею создания новой артели палехских мастеров. Предложение А.А.Глазунова-одного из инициаторов её-о московской прописке артели не получило поддержки. 5 декабря 1924 года в Палехе, в доме А.В.Котухина, состоялось организационное собрание (с участием Глазунова) Артели древней живописи. По уставу её, утверждённому в Иваново-Вознесенске, москвич Глазунов не мог быть членом артели, и его, как человека известного в деловых и учёных кругах, определили уполномоченным в Москве, с вознаграждением, втрое превышавшим председательское.
Становление артели шло трудно. Спрос на изделия на внутреннем рынке был низок. В 1925 году палешане вступают, помимо Москвы, в отношения с нижегородским отделением Госторга. Недолгое сотрудничество с этой экспортной конторой показало, что оборот с ней в 5,6 раз выше. Глазунов, опасаясь раскола артели, предложил реализовывать всю продукцию через московскую экспортную организацию-Мосэкуст, на что последовала резкая реакция наставника палешан-профессора Бакушинского, остерегавшего художников от чьей бы то ни было монополиинад ними. Поблагодарив профессора за поддержку, палешане отказываются от Мосэкуста, но отношения с Нижним не рвут. Более того, 30 июня 1926 года, когда положение артели приблизилось к критическому, заключают с Госторгом монопольный договор, кабальный для творчества, но необходимый для выживания. (К этому времени и Глазунов не видел иного выхода из кризиса). На собрании 17 августа 1926 года принимается решение об упразднении, в связи с принятым договором, должности уполномоченного. Тогда же постановили, учитывая заслуги А.В.Бакушинского и А.А.Глазунова в становлении артели, избрать того и другого почётными членами и преподнести «подарки из своих изделий».
С именем Глазунова связано и ещё одно достопамятное событие в летописи артели-прием в неё Ивана Петровича Вакурова. Тонкий художник-призёр всесоюзных и международных выставок, около года проходил в кустарях-одиночках. Некогда, работая у Глазунова, он усомнился в справедливости традиции, по которой изделия мастерской подписывались именем владельца. Объяснение с хозяином на эту тему закончилось для Вакурова поисками нового места работы и вето («бузотёров нам не надо») при создании артели. Годы остудили страсти, и современный исследователь лишь констатирует этот «грех» Александра Александровича: «По старой предпринимательской системе, которая была допущена в период НЭПА, Глазунов, содержавший мастерскую, ставил свою фамилию на всех изделиях».
Отставку Глазунов переживал тяжело. Не замечал являвшегося с мировой Бакушинского, грозился распродать все свои коллекции (в 1914 году для перевоза имущества ему потребовалось 36 подвод)… Однако двери дома его по-прежнему открыты для земляков и авторитетно для многих в Палехе-имя. «Отдыхаешь и успокаиваешься, когда с ним говоришь…об искусстве»,-признавался прямодушный Дмитрий Буторин. Носителя большой старой культуры, привлекательного «сложностью и таинственностью» видел в Глазунове романтичный Ефим Вихрев. В мае 1932 года А.А.Глазунов участвует в первой встрече палешан с А.М.Горьким. Осенью того же года принимает у себя на Ульяновской олонецкого волшебника слова Н.А.Клюева, назвавшего его дом «цветущим отображением рая». Приветливо встречали на Ульяновской и деликатного ивановского поэта, сопроводившего свою книгу о Палехе инскриптом: «Первому начинателю новой отрасли народного искусства. Садовнику, взращавшему чудесный цветок художественного Палеха, Александру Александровичу Глазунову-на приятную память о Д.Семеновском. 9/1-33г». Оригинальный диплом почётного члена артели, к десятилетию избрания, преподнесли «садовнику» палешане: две чёрные полированные пластины, скреплённые так, что напоминают настольный блокнот. На крышке его рукою художника Сергея Солонина золотом сделана выписка из протокола собрания 17 августа 1926 года.
Художническая деятельность Глазунова в 1920-30-е годы не исследована. На выставках лаковой миниатюры работы его после отставки не появлялись. Жил случайными заказами, поступавшими от Литературного музея, книжных издательств, других учреждений. Откликаясь на злобу дня, изображал четвёрку папанинцев на фоне ледяной стихии, писал, прорисовывая каждый волосок в усах, портреты «деисусного чина» тех лет: В.М.Молотова, И.В.Сталина… С доброй полуулыбкой созерцал посетителей Всемирной выставки в Нью-Йорке (1939г.), склонявшихся над палехскими шкатулками, глазуновский Серго Орджоникидзе.
5 июня 1938 года был арестован председатель товарищества палехских художников А.И.Зубков. Марья Васильевна Зубкова, распродав, не дожидаясь конфискации, домашний скарб, уезжает из Палеха и, как некогда сестра, на долгое время находит приют у зятя. Однако тучи кружились уже и над его домом. Дочь скульптора Н.В.Дыдыкина, Зоя Николаевна, накануне войны приезжавшая вместе с отцом в Москву, вспоминает, что, по возвращении в Ленинград, ей строго-настрого было наказано держать язык за зубами о том, что останавливались они у Глазунова.
Арестовали Александра Александровича в сентябре 1943 года. Лефортовскую тюрьму сменил Карагандинский лагерь. Затем его перевели на Урал. Там, в ссылке, летом 1955 года А.А.Глазунов и скончался. Передали, что умер во сне. Время стёрло с лица земли Терехово. Лишь вехи берёзв поле, политом потом Глазуновых,Гуняевых,Пиляевых,Косаревых,Якимовых, иноземцев-военнопленных и своих узников Палехского лагерного пункта, указывают место «неперспективной» лесной деревни. Но не канули в небытие дела рук «тереховских».
В Государственном музее палехского искусства хранятся экспонаты из глазуновского собрания, переданные московской художницей Варварой Александровной Глазуновой, а в столичном Музее народного искусства-пластина (эмблема палехского раздела на Парижской выставке 1925 года), увенчанная надписью по-французски: «Объединение мастеров древней живописи Палеха». Расписана она тремя мастерами. Пахарь с конём, в левом углу, напоминает бесчисленных оратаев И.И.Голикова. Миниатюриста за работой, в правом углу, возможно написал А.В.Котухин, а излюбленное палешанами изображение Крестовоздвиженского храма с колокольней, видимо-Глазунов. Но зыбка достоверность этих догадок, поскольку основоположники нового Палеха, по «гамбурскому счёту», были равновелики в мастерстве своём.
О.Переверзев.
Автор приносит глубокую благодарность Варваре Александровне Глазуновой и Николаю Ивановичу Голикову за неоценимую помощь в работе над статьёй.
Отредактировано фёкла (19-08-2009 08:32:08)
"
Привет!
как увидела эту тему 
(
